Печать льда - Страница 80

– Их кто-то пропустил, – пробормотал Рин. – Севернее Иски пять проездных башен, из них только Западная заложена камнем и никогда не открывалась на моей памяти. Северо-западная открывается только на День равноденствия, но Северная, Северо-восточная и Восточная открыты всегда. Правда, на двух последних стражников меньше, всею лишь по трое, и они пропускают ночью только охотников.

– Или кого угодно за хорошую мзду, – скривил губы Орлик.

– Меня недавно пропустили, – задумался Рин.

– Их было много, – вновь заговорила Айсил. – Тот, кто постучал в дверь, был знаком Ворту, поэтому он открыл. Но тот человек сразу убежал. Я услышала его шаги, но Ворта убили. Они ворвались внутрь, я могла спрятаться сама и спрятать Грейна, нас бы не нашли, но не успела, мастер бросился вперед. Он оказался отличным воином. Положил четверых, пока его убили.

– А остальных… – удивленно протянул Орлик.

– Здесь восемнадцать скамских мечей, – оглянулся Рин. – И еще два на лестнице. И меч Грейна. Он сломан. А Ворт свой клинок даже не успел выдернуть из ножен.

– Они были в серых балахонах и с коротко остриженными головами, – добавила Айсил, поднимаясь на ноги. Одним движением она отправила оба своих меча за спину. – К счастью, на них не было доспехов. И их головы были выбриты.

– Храмовники? – поднял брови Рин.

– Не знаю. – Орлик затянул второй мешок. – «Ночные тени», как называют себя скамские лазутчики, тоже одеваются в серое, тоже не носят доспехов и тоже бреют головы. Но если подумать, притвориться скамским лазутчиком не так уж и сложно! Тем более теперь… Кажется, я начинаю понимать своих соплеменников.

– Ты хочешь уйти? – поразился Рин.

– Да, – ухмыльнулся вельт. – На другое место, потому что нам потребуется спокойный сон. Я начинаю понимать своих соплеменников, но мои соплеменники никогда не поймут меня.

Им никто не встретился на пути. Наверное, дозоры стражи ходили другими улицами. Тьма стояла такая, что порой Рину хотелось выставить вперед руки, чтобы не упереться через шаг в стену. Но Орлик шел так быстро, что Олфейн решил – вельт видит в темноте. Айсил, которая следовала за Орликом, тоже не испытывала затруднений, и Рин уже начал в отчаянии спотыкаться, когда почувствовал, что девушка остановилась. Он наткнулся на ее выставленную руку и замер, а она поймала крепкими пальцами его подбородок и провела второй ладонью по лицу со лба к губам. И он начал видеть!

Город словно оделся голубовато-серыми тенями. Дома дышали, их контуры дрожали и как будто размыкались перед ночными гуляками и смыкались за их спинами. Только узкая полоска неба между кровлями оставалась черной. Быстрая голубоватая тень мелькнула в дыре подворотни, Рин вздрогнул, но Айсил бросила не оборачиваясь:

– Кошка.

Рин пригляделся к опекунше. Идущий первым Орлик казался светящимся, как и дома, как и камень под ногами, но Айсил оставалась на его фоне непроглядной тенью. Рин скосил глаза на себя и понял, что светится подобно Орлику.

– Скоро, – донесся шепот Орлика, и Рин услышал говор Иски.

Они вышли на Птичью улицу. Ночью она была столь же пустынна, как и весь город. Рин вслед за спутниками поднялся по лестнице, поморщился, когда увидел, что не унесенные сквозняком частицы пепла недавних гостей Орлика подобны в его новом зрении светящимся углям, только свет их был мертвенным, зеленовато-серым.

В темноте комнатка вельта показалась еще теснее, чем днем, и шкафчик на ее стене светился так же, как светились частицы праха. Айсил хмыкнула, и ее смешок удивил даже Орлика. Вельт погрозил опекунше пальцем, показал на шкафчик и погрозил еще раз. Потом поймал взгляд Рина, удивленно вытаращил глаза, но, почесав бороду, тут же вытянул из мешка веревку и начал ее разматывать. Конец веревки канул во мглу дворика, и вельт тенью скользнул в оконный проем. Айсил без сомнений последовала за ним, словно тяжелый мешок и не резал ей плечи, а Рин едва не сорвал мешковину с окна и, уже спускаясь, подумал, что забираться по тонкой веревке будет непросто, да и узел на вбитом в стену костыле не выглядит надежным, но Орлик явно не собирался покидать убежище прежним путем. Он подергал веревку, и она послушно скользнула ему в руку.

– Иногда, чтобы прослыть колдуном, достаточно быть умелым парнем, – буркнул вельт и распахнул двери убежища.

Давно уже Орлик не задумывался так обстоятельно и глубоко, как в этот день. Мало, что с того самого момента, как он согласился присмотреть за молодым Олфейном, произошло демон знает что, так еще и в вечно короткие дни стало вмещаться столько событий, что в другое время хватило бы на год одних разговоров.

Вот сегодня нежданно-негаданно он стал не просто приятелем или помощником Рина Олфейна, а еще и хранителем, одним из девяти тайных магистров, если не считать самого виновника. Точнее, после гибели ветеранов – Хаклика, Грейна и Ворта – он стал одним из шести, что никак не говорило в пользу его новой работы. В другое время после любого из последних приключений он бы половину недели провел у какой-нибудь вдовушки, перекусывая у нее же и не вставая с постели иначе как по неотложной нужде. Но теперь и мысли об этом приходили все какие-то бледные, словно перепил Орлик любовного напитка, а когда-то и дня без него не мог.

– Старею, – испугался вельт и посмотрел на Рина, который, как присел на колченогий табурет, так и не сводил взгляда с Айсил. Даже не заметил, бедолага, что в котле подошли (благодарение и добрая память Ворту!) копченые гуси, что на деревянном блюде наломан хлеб, и кубки полны вина, и соленые яблоки порезаны на кружки, и настругана кабанья вырезка, и даже поблескивает в чашке мореный чеснок. Что еще нужно вельту, чтобы достойно завершить день прошедший и уснуть, не задумываясь о дне завтрашнем? Зачем ему, крепкому и везучему охотнику за собственной удачей и мелкими житейскими радостями, гордый мальчишка Олфейн? Здесь ли вельту место или на широкой подводе, которая катится к холодному морю, где уж, верно, найдется крепкая вельтка, что будет рада огромному суженому?